Это непосредственным образом отражается на структуре баланса ЦБ РФ.

В период с 2006 по середину 2008 в структуре баланса ЦБ РФ было свыше 95% иностранных активов и ноль рублевых. Фондирование российской банковской системы центральной ликвидностью шло под приток валюты. Пришел доллар? Напечатали соответствующее количество рублей с заданным курсом. Т.е. можно сказать, что денежная масса России до 2009 была обеспечена вложениями в трежерис США и в прочие иностранные ценные бумаги.
Учитывая не только исключительно высокую корреляцию денежной массы России и ЗВР, но и практически полное сопряжение, то до 2008 года среднемесячный курс рубля рассчитывался очень просто, как денежная масса, деленная на ЗВР (плюс-минус незначительные погрешности). Чем выше зависимость эмиссии от притока валюты, тем более выраженная связь курса рубля от величины денежной массы и ЗВР.
Ниже прекрасно видно, сколь высока была зависимость между ЗВР и денежной массой в России в период с начала нулевых годов до 2009.

Т.е. денежная масса в долларах = ЗВР до 2009. Такого, кстати, нет ни в одной крупной стране.
Фактически, ЦБ РФ выполнял роль обменного пункта, являясь филиалом ФедРезерва США (впрочем, как и большинство других центробанков в мире). Такая денежно-кредитная политика в полной мере зависит от внешних условий, а параметры эмиссии регулируются извне. Получается дико. Финансовая система - это кровеносная система экономики, где количество денег непосредственно влияет на экономические и социальные параметры страны, но эмиссионный центр не является в достаточной степени суверенным. А тем самым экономический рост и финансовые условия регулируются не денежными властями России, а их иностранными кураторами.
Расхождения начались в январе 2010, когда денежная масса России внезапно стала расти быстрее ЗВР. Расхождения особенно усилились с июля 2011, когда в банковской системе России возник хронический дефицит ликвидности, вызванный тем, что кредитование росло значительно быстрее, чем депозитная база.
В отличие от западных банков, в России источники фондирования почти целиком и полностью в виде депозитов, тогда как в развитых банковских системах банки фондируются через ЦБ, используя межбанк и активно размещая облигации и векселя.
Ниже статистика доли депозитов в совокупных обязательствах кредитных организаций России.

В 2006-2007 депозиты составляли свыше 95% от совокупных обязательств, а сейчас около 75%.
Так почему возник дефицит ликвидности в системе с 2011 года?
Отчасти, это обуславливалось тем, что кредиты брали под импорт. Например, население берет кредит на импортное авто или технику, (а у нас почти все импортное), а компании производили инвестиции за кредитные ресурсы в иностранное оборудование. Соответственно, эти деньги утекали в Европу, США, в Китай, да куда угодно, но только не в Россию. Не все, конечно, но около 20-25% кредитов шли на импорт, от этого депозиты росли медленнее кредитов.
Отчасти связано с тем, что капитал стал уходить с развивающихся рынков после «великой ротации» в 2011-2012, когда американские и европейские прайм дилеры по договоренности с ФРС, ЕЦБ и Банком Японии стали раскручивать инфляционную спираль на собственных финансовых рынках (принудительно раллировать активы с безусловной помощью приближенным к кормушке), стерилизуя избыточную ликвидность от QE для недопущения всплеска инфляции в реальном мире, одновременно изымая деньги с развивающихся рынков.
Плюс к этому как раз с 2011 года цены на нефть перестали расти, а учитывая, что ЗВР у нас, по сути, производная от цен на энергоносители, то это прямым образом сказывается на динамике ЗВР.
Чтобы удовлетворить критический дефицит в ликвидности последние 3 года, ЦБ РФ расширил источники фондирования.
Основные каналы фондирования центральной ликвидностью показывал раньше, но можно повторить.

Сейчас задолженность банков перед ЦБ достигает рекордных 7.8 трлн рублей (по оперативным данным), по сравнению с почти нулем в 2010-2011 года.
А это вся история задолженности банков перед ЦБ по всем инструментам в % к совокупным обязательствам (на конец октября).

Два месяца назад задолженность банков перед ЦБ РФ составляет около 15% от совокупных обязательств всех российских банков. Сейчас судя по последним тенденциям идем к 20% от совокупных обязательств, достигая наивысших значений с кризиса 2008.
Но текущий формат эмиссии через кредитные линии банкам существенно отличается от формата эмиссии у ФРС, Банка Японии, Банка Англии и других, где расширение денежной базы происходит через эмиссию под долги.
Главным и наиболее фундаментальным ограничением фондирования через РЕПО и другие виды кредитования – это залоговая база, которая в условиях кризиса обесценивается, обрубая всякую возможность на фондирование банков центральной ликвидностью.
Это случалось в 2011 и было основной проблемой, которая стояла перед ЕЦБ, который использовал кредиты MRO и LTRO. Тогда европейская банковская система была в предбанкротном состоянии, а активы не стоили почти ничего, тем самым связывая руки в выделении масштабной помощи. В итоге пошли по пути ФРС в 2008, который формально выдавал кредиты под залоги, но реально оценивал залоги либо по номиналу, либо по условной (виртуальной, докризисной цене). Также поступал ЕЦБ в 2011-2012. Судя по всему, аналогично придется делать ЦБ РФ, т.к. текущая стоимость активов не позволяет фондироваться даже на 7 трлн рублей.
Хотя эмиссия рублей в России несколько отвязалась от ЗВР, но тем не менее любопытное наблюдение.
Рублевые депозиты в России на 1 ноября – 23.4 трлн, где 16 трлн долгосрочные. У населения всего 13.6 трлн, у компаний около 6 трлн, гос.структуры – 620 млрд, у страховых и пенсионных организации – 2 трлн. Интересно, что по текущему курсу рублевых депозитов всего на 395 млрд долларов, что сопоставимо с объемом ЗВР. Т.е. как бы возвращаемся в 2008 год по структурному балансу (туда, откуда пришли)
Депозиты в иностранной валюте в России – 8.6 трлн рублей. У населения 3.8 трлн, у компаний 4.7 трлн.
Совокупные депозиты на начало ноября 2014 - 32 трлн (23.4+8.6), соответственно доля депозитов в иностранной валюте = 27% Рост в основном за счет курсовой переоценки, а не чистого приращения долларов или евро. Но правда эти данные не учитывают основную валютну панику, которая произошла после 1 ноября.
Год назад было 28 трлн (22.1+5.8), доля депозитов в иностранной валюте =20.7%.
В конце октября 2010 было 16.9 трлн (13.2+3.6), доля депозитов в иностранной валюте = 21.3%
В разгар кризиса 2008 (ноябрь) было 11.2 трлн (9.2+2), доля депозитов в иностранной валюте = 17.9%
По кредитам (население, компании, гос.структуры) - 42.7 трлн (в рублях 36.4 трлн + 6.3 трлн в ин.валюте). Т.е. инвалютные долги сейчас около 15% (но перед российскими банками) + еще 420 млрд долл внешнего корпоративного долга и 48 млрд гос.долга, что по курсу на начало ноября около 20 трлн руб. Т.е. полная зависимость от валютного долга около 42% в структуре совокупного долга нефин.сектора. Учитывая падение рубля, то долговая нагрузка в рублевом эквиваленте растет, достигая пиковых уровней.
В целом выходит следующее: отвязка от эмиссии под приток инвалюты частично произошла (чему способствовали условия дефицита ликвидности и падения ЗВР), но зависимость российских контрагентов от инвалютных долгов очень высока, я бы сказал критически высока. Степень проникновения ин.валюты в банковскую систему России огромна, намного выше, чем среди ведущих развивающихся стран мира. Долларизованность гипертрофирована и отвязки от этой практики вообще не видно - все пронизано и окутано баксами, а после обвала рубля тенденция лишь усугибилась.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →